Продолжение беседы с шведским культурологом Магнусом Кемпе.
—Ты сказал, что в Швеции в самом начале 90-х был экономический кризис?—Да. Много людей потеряли работу. Развал Советского Союза во многом стал этому причиной.—Правда?Как это?—Понимаешь, Швеция вплоть до начала 90-х была очень милитаризованной страной.—Серьёзно? Никогда бы не подумал.—Да. Каждый 10 швед состоял в какой-либо военной или полувоенной организации. Многие люди так или иначе работали на оборону. Мы рассматривали угрозу с востока как вполне реальную.—Ты имеешь в виду Советский Союз.—Да, именно. Любое сообщение о военных учениях в Советском Союзе здесь воспринималось крайне тревожно. В 1981 году советская подводная лодка была обнаружена в шхерах. Тогда все были крайне напуганы.—И что дальше?—А дальше СССР почему-то вдруг развалился. Для нас это было крайне неожиданно, ведь ничто не предвещало такой поворот событий. Блок Варшавского договора перестал существовать. Американцы и русские смогли договориться о существенном сокращении ядерного потенциала. К тому же, русские отвели свои войска от западных границ вглубь страны. Везде только и слышалось: Разрядка, Разоружение. В воздухе царила такая эйфория, что вот, наконец -то, мы будем жить в мире без опасности, без угроз и конфликтов. И Швеция на фоне этого пошла на беспрецедентное сокращение своих военных расходов, на сокращение численности армии и военизированных формирований. Наша армия стала одной из самых малочисленных в Европе.—Понятно. И это повлекло за собой безработицу?—Да. Безработицу, и общее состояние неопределенности. Начался экономический кризис. Жилье стремительно дешевело.—Но ведь в Швеции развитая промышленность?—Да, и дорогая рабочая сила, что, несомненно, снижает конкурентоспособность.—Как же вы выпутались? — У нас были разработки и мы стали производить высокотехнологичные товары —мобильные телефоны, например, шведские автомобили стали пользоваться спросом. Швеция стала одним из ведущих производителей сотовых телефонов в мире. Ericsson вел отчаянную борьбу с финской Nokia. —Ведь еще другие фирмы были, Моторола?—Конечно были и другие, но нас больше всего раздражала финская Нокиа.— Ясно. —К тому же появились автоответчики —очень полезная штука. Кассетные видеомагнитофоны сменили cd и dvd -плейеры. —Понятно. Как бы ты охарактеризовал это время? 90-е — какими они были в Швеции?—Это была всё та же эпоха перемен. Карта Европы перекраивалась. Объединение Германии, распалась Чехословакия.Потом начался кровавый процесс распада Югославии. Для Швеции началось время беженцев с Балкан. Всего оттуда бежало около 4 миллионов человек.Часть из них приняла Швеция. Для нас это было ново: ведь еще совсем недавно шведы сами уезжали в поисках лучшей доли, в основном в США. Мы в очень короткий срок стали многонациональной страной. Cовершенно новая ситуация для Швеции, ведь в течении столетий мы были этнически почти однородной нацией. Теперь же к нам бежало столько людей… Ещё это был бум новых технологий — появился Интернет. Кстати, мобильность стала возможной с развитием Интернета и сотовой связи.—Когда в Швеции появился Интернет? —Ты имеешь ввиду когда он стал массовым? —Да, наверное. Когда он стал массовым? — Насколько помню, Tele2 продавала подключение по модему 56 кБт/сек с лета 1994 года. Хотя до этого он был уже в университетах, научных организациях, гос. учреждениях. Первый сайт на шведском языке был запущен в 1991 году.
Все вдруг стали такими креативными: никогда до этого люди еще не общались онлайн, не создавали так много текстов. Посмотри сколько сейчас блогеров.—Да, блогеров, наверное, много. —И ведь что интересно, когда я говорил тебе о субкультурности в 80-е, то прослеживалась, лишь прослеживалась, тенденция к обособленности разных социальных групп. Теперь же они явно сформировались в Интернете со своими интересами, правилами и лидерами.—И местом общения для них стали соц. сети. —Не сразу. Первая социальная сеть MySpace, насколько помню, появилась только в 2003 году. А до этого было общение в чатах, в основном. Еще были очень распространены значки.—Которые прикалывают на одежду?—Да, именно.
По значкам можно было сразу узнать кто ты или с кем ты. Едет такой тип со значком в метро и сразу все с ним понятно. И конечно look говорил о многом;
тот, кто слушал металл одевались как металлисты, кто слушал Нирвану, одевались в стиле гранж.—Ясно. Какие проблемы, как тебе видится, волновали то поколение? —
На первое место вышел вопрос работы и жилья, еще вопрос глобальной экологии. В поисках работы люди стали значительно более мобильны, особенно молодежь. Находили предложения о работе через компьютер, связывались с работодателем по электронной почте, позже — через социальные сети и переезжали в другой город. Сотовые телефоны помогали поддержать контакты с родителями, друзьями и работодателями. Но вот найти жильё в больших городах было крайне сложно. Двадцатилетние обычно снимали одну квартиру на четверых— так было дешевле. Мне приходилось разговаривать с такими ребятами .Это всё равно лучше, чем жить в одной гостиной с папой, говорила мне одна девушка.—Подожди, подожди. А почему в гостиной: разве раньше у нее не было собственной комнаты?— Раньше была, но теперь в ней рос её маленький братишка.—Понятно. — Уже тогда были проблемы со съемом жилья в крупных городах, особенно в Стокгольме, а сейчас найти что-либо практически невозможно. Ты вступаешь в различные подписки (подписки в соц. сетях—ред.), ждешь как манну небесную место в квартире (об аренде отдельной квартиры можешь даже не мечтать), и всё равно ничего.—Серьезно? Так всё плохо?—Серьезно. Мне по роду деятельности приходится со многими разговаривать, я знаю ситуацию. Так вот, мне запомнился разговор с одним парнем, который собирался уехать жить в Новую Зеландию со своей подружкой именно по причине невозможности найти нормальное жильё и работу в Швеции. —Ух ты, Новая Зеландия! Даже не могу представить как такое ему могло прийти в голову?—Ну, знаешь, им говорят, ты должен/должна закончить школу— потом всё будет хорошо. Они заканчиваем школу. Говорят: вот поступишь в университет, получишь профессию, найдешь работу и всё будет хорошо. Но на практике хорошее место по специальности оказывается найти очень сложно. К тому же, сюда прибавляются всё те проблемы с жильем, о которых я уже говорил. В общем, представления о жизни и сама жизнь сильно не совпадают.—Да. Что -то это мне напоминает. Неужели же так все печально?—Если говорить о ситуации в общем, то шведская молодежь имеет пессимистичные взгляды на будущее, в отличии, например, от своих сверстников в Китае, Индии и других развивающихся странах, которые думают, что всё только начинается и у них всё впереди.—Понятно.—Кроме того молодые люди в Швеции перестали волноваться о построении карьеры; они хотят получить постоянный контракт—и работают, чтобы выживать, иметь средства к существованию.—Вот как? Интересно. Но разве они не хотят, продвигаясь по служебной лестнице, получать и большие деньги?—Ты видно не в курсе нашей налоговой системы. Знаешь, в Швеции зарплаты не сильно отличаются одна от другой. Босс может получать примерно столько же сколько и рядовой служащий. Чем выше брутто-зарплата—тем выше и налог. В итоге зарплаты примерно одинаковые.—Какая-то уравниловка получается?— Это часть нашей традиционной модели социального устройства —справедливого государства.Так мы здесь живем.»
.